В новом выпуске авторского подкаста от Юлии Рыбаковой, куратора галереи Арт-Лига, речь пойдет о мистике галерейного пространства, в котором даже пожарный шланг выглядит как произведение искусства, и про перевернутый писсуар, который перевернул мир.
—
Добрый день, друзья! С вами Юлия Рыбакова и это четвертый выпуск программы белый куб, посвященной искусству. И мы традиционно вещаем прямо из галереи Арт-Лига,что находится в Арт-Центре Пушкинская-10 в Санкт-Петербурге.
В прошлом выпуске мы поговорили о том, как так получилось, что галерея стала своего рода храмом, сакральным местом, которое диктует человеку определенные правила поведения и даже определенный образ восприятия.
Действительно, в какой-то момент галерея стала пространством, в котором не только картина, но и любой другой предмет выглядит несколько иначе, чем в обычной жизни.
Эта мистификация имеет вполне конкретные объяснения. И первым делом мы рассмотрим самое простое. Представьте что вам снится сон… и вы в этом сне идете по темному городу. Дождь, неблагополучные районы и зловонные испарения канализации, полупьяные прохожие и грязные тротуары… крысы, то и дело снующие под ногами… И вдруг Вы случайно заходите в какой-то дом, за вами закрывается дверь и вы оказываетесь в абсолютно белой комнате, с ярким светом (это не галерея никакая, напомню вам просто снится сон). Итак, в этой белой комнате нет ничего. Ничего вообще — стены белые, потолок белый, свет белый, людей нет. И вот посреди этой стерильно белой комнаты лежит дырявый сапог. Вот прям посреди этой белоснежности лежит дырявый, грязный сапог. Ваши действия? Вот я голову даю на отсечение, что любой человек как минимум подошел бы поближе и как следует его рассмотрел.
Уделили ли бы мы такое внимание грязному, дырявому сапогу, если бы он просто валялся на улице. Нет, конечно. Здесь ситуация другая: сапог лежит в неподходящем для него месте. К тому же это место так освещено и спроектировано, что никакие вообще посторонние факторы наше внимание от него не отвлекают: в помещении попросту больше ничего нет. А нашему мозгу надо же на чем-то фокусироваться. Если человека поместить в абсолютно белое пространство без каких-либо предметов, то он очень быстро просто сойдет с ума. Если там будет пара предметов, то через неделю, поверьте, он с ними уже даже диалог возможно начнет вести. А тут он только что зашел, но вполне естественно что его внимание полностью сконцентрировалось на сапоге.
Абсолютно тоже самое можно провернуть в галерее. Есть знаменитая история про то, как какой-то посетитель решил всем доказать несостоятельность современного искусства, пришел на выставку и положил на стол камень (в другой версии — приклеил к пожарному шлангу подпись). И через некоторое время посетители сгрудились вокруг камня и начали это обсуждать. Насмешник праздновал победу — он думал, что всех ловко обманул и, как ему казалось, показал что современное искусство — это ерунда.
На самом деле иначе и быть не могло. И современное искусство тут не при чем. Вспомните сон, который я вам только что рассказала. По сути тот же фокус, что и с дырявым сапогом.
Итак, вывод который мы сделали: вполне реальные, даже можно сказать — физические параметры галерейного пространства влияют на наше восприятие так, что мы начинаем в нем рассматривать абсолютно все более пристально, чем где бы то ни было еще.
Изначально это было сделано для того, чтобы ничто не отвлекало от созерцания картин, но потом стало ясно, что галерея — своего рода микроскоп, в который можно поместить не только лабораторные стекла или в нашем случае — картины, но вообще все что угодно.
Помимо физических свойств галереи, способствующих такого рода восприятию, существует еще свойства, привнесенные нашим разумом. Большинство вещей о которых мы знаем, которые составляют наше мировоззрение — это конструкт нашего разума. Иначе говоря, это то, чего не существует в реальности, но то, что что формировалось в сознании людей долгие века и в итоге сформировалось в конкретные НЕматериальные сущности. Например, любовь — чувство, которое не существует в материальном мире, но которое так много значить для каждого.
Социальный конструкт, или Социальный концепт — это порождение конкретной культуры, существующее исключительно в силу того, что люди согласны действовать так, будто оно существует, или согласны следовать определённым условным правилам. К очевидным социальным конструктам относятся игра, язык, деньги, титулы и так далее.
Можно утверждать, что галерея — это своего рода социальный конструкт. В том смысле, что человек привнес в этот объект очень много нематериальных свойств.
Такой сложился социальный конструкт, ассоциация — то, что в галерее — это искусство.
Мистику галерейного пространства раньше всех начали чувствовать художники. Они же раньше других начали чувствовать как арт-дельцы используют это пространство в своих целях, выставляя посредственных художников, которые не создают ничего нового. Художники чувствовали застой, происходящий в искусстве.
И , конечно, тут стоит вспомнить одного из величайших шутников 20 века — Марселя Дюшана.
Марсель Дюшан — французский и американский художник, теоретик искусства. Он создал немало удивительных проектов, но самым известным из всех стал «Фонтан». Фонтан — это обычный писсуар, который в 1917 году Марсель Душан просто перевернул на бок, и черными чернилами вывел на нем подпись и год. Подписался он псевдонимом Матт — так назывался магазин, в котором художник приобрел писсуар.
Что он вообще хотел этим сказать? Его раздражал пафос коллекционеров и галеристов. Его раздражали узкие рамки понятия «Произведение искусства». Он считал, что только сам художник волен решать что является произведением искусства, а что нет. Он считал, что главное — это не материал и способ, с помощью которого выполнено произведение, а идея. И в тоже время он хотел показать, что личность художника слишком уж возвеличена, надо относиться к художникам проще. И он оставил за собой право подшутить и едко уколоть почтенную публику.
И ему это удалось. Дюшану удалось показать, что идея важнее того, как и и из чего сделано то самое произведение искусства.
Остается вопрос: как это нужно воспринимать зрителю?
Совершенно очевидно, что довольно глупо рассматривать «Фонтан» Дюшана так же, как рассматривают Мадонну Литту. Тем не менее, надо отметить, что многие люди так и делают, следуя ошибочным стереотипам поведения. Они просто не пытаются вникнуть в суть.
А суть в том, что в тот момент, когда Марсель Дюшан расплачивался с продавцом в лавочке сантехнических изделий Матт, рождалось какое-то совершенно новое направление в искусстве. Такое, которе нельзя было смотреть так, как раньше, воспринимать так, как раньше. И судить теми же критериями, по которым судили даже самые странные абстрактные работы. Рождалось концептуальное искусство, где Идея становилась доминантой, затмевающей все остальное. Примерно об этом же кричит и «Черный квадрат» Малевича.
Искусство ли это? Да. Просто новое, незнакомое. Которое требует нового подхода и нового восприятия.
Итак, какой вывод мы можем сделать из всего этого? Случилось так, что появился новый жанр искусства, где эстетика, эстетическое восприятие больше было не нужно.
Эстетика здесь сменилась гносеологией. Может быть это не совсем верно, ведь по определению — гносеология — это философская дисциплина, занимающаяся исследованиями, критикой и теориями познания. Но с другой стороны, это довольно точно описывает процесс, когда искусство отбросило на второй план все, кроме идей и рационального, мыслительного восприятия. Искусство — как высказанная мысль, как жест, как манифест, но без привязки к конкретным способам изображения, без привязки к холсту и краскам — это стало реально.
Можно сделать из этого неверный вывод, что искусство пришло к нулю, что наступил кризис и ничего хорошего не жди, всадники Апокалипсиса уже едут по кольцевой. Но нет, друзья, такой вывод можно было бы сделать, если бы искусство, и вообще все мироздание развивалось линейно. Однако, искусство развивается как дерево, на котором есть множество ветвей. И все эти ветви совершенно разные, но в тоже время они представляют из себя одно целое.
Это дерево — искусство. И одна из его ветвей — это концептуализм. Но другие ветви никуда не исчезли, они растут и развиваются., меняются. Никуда не исчезла академичская живопись, никуда не исчезли импрессионисты и экспрессионисты, никуда не исчез кубизм. Все это существует и есть художники которые развивают эти направления.
А «Фонтан» Дюшана в 1917 году стал новой пробившейся веточкой на большом дереве мирового искусства, которой предстояло вырасти и дать множество новых ответвлений. Так появилось,например, направление реди-мэйд, когда художник не изготовляет сам, но берет уже созданный объект и творчески его переосмысляет.
В следующий раз мы поговорим о том, почему мы называем Современным искусством то, что было создано 100 лет назад.