Статья Анны Спириной к выставке «Поствеличие» для портала ГДЕ КУЛЬТУРА
Источник: https://vk.com/gdekultura
Русский космос. Так вполне могла бы называться выставка омского художника Никиты Позднякова. Деревни, церкви, тюрьмы и кладбища – феномены, конституирующие русский миропорядок. И образы, составляющие основные сюжетные блоки в живописи Позднякова.
Для верного восприятия его работ, выполненных на стыке живописи и графики, важно понимать, что выше перечисленные образы носят в данном случае скорее метафизический характер. Несмотря на нередко остро социальный сюжет, картины Позднякова в первую очередь не высказывания о насущных проблемах и обстоятельствах сегодняшнего дня, а размышления по поводу некоего русского метамира, существующего вне времени.
Пронзительность, характерная для образов, составляющих этот мир, на первый взгляд кажется парадоксальной: сочетание «наивного», примитивного живописного языка с маргинальностью сюжетной составляющей подразумевает скорее появление саркастичного лубка с долей социальной критики в духе колдовских художников. У Позднякова из этого сочетания рождаются вещи, полные медитативного наблюдения за окружающей действительностью. Даже очевидные политические высказывания воспринимаются философскими размышлениями над извечно повторяющимися историческими ситуациями, а не революционными лозунгами. Визуальная обобщённость, некоторая условность образов, усиливающая в ходе творческой эволюции художника, соответствует обобщённости изображаемых им явлений, перенесённых из повседневности в вечность.
Взгляд на окружающую действительность, отражающийся в работах Никиты замечательно характеризует цитата из его интервью: «Я когда маленький был, мои родители работали. В садик я мало ходил,в основном меня оставляли у бабушки. <…> Часто я просто сидел на подоконнике, там у батареи тепло было. По телевизору ничего не было интересного. <…> Вечерами делать нечего абсолютно, гулять не пойти. И вот сидишь на подоконнике, из окна дует, а от батареи тепло идет, и смотришь в окно. А там не видать ничего. <…> Темнота, проблески какие-то среди берез, машин почти не было. Я сидел и монотонно смотрел на это. И мне казалось, что мир этим ограничивается. Огни мерцают. Я не думал, что это машины едут, мне казалось, что никакой жизни не происходит, — просто мерцание. Наверно, тогда и сложилось это восприятие созерцательности». Художник до сих пор так и смотрит вокруг — отстранённо, как на космическую перспективу из иллюминатора. Но это не тот космос, в котором летают шатлы сверхдержав, это метафизическое пространство, замершее в вечности, за пределами человеческого времени. Его понимание или, правильнее, наблюдение возможно не для научного, а для религиозного сознания.
Религиозная тематика находит широкое и разнообразное выражение в творчестве Никиты. Множество икон, перемежаются буддистскими и языческими образами, в пейзажах регулярно появляются церкви и христианские кладбища. Частое использование дерева в качестве основы для живописи создаёт формальные переклички с традициями иконописи, которые влияют на восприятие сюжетов, не связанных непосредственно с религией, например, маргинальных городских пейзажей. Пространство в работах Позднякова существует по ту сторону или за границами смерти, отношение к которой и с которой для художника важный вопрос, прорабатываемый в том числе в творчестве. Из чего возникло это потустороннее, мистическое пространство? Из наличия ли у художника опыта работы на кладбище, или из общей атмосферы русской провинции, Сибири, а особенно родного города живописца, о котором Достоевский писал «Омск — гадкий городишка. Деревьев почти нет. Летом зной и ветер с песком, зимой буран. Природы я не видал. Городишка грязный, военный и развратный в высшей степени. Я говорю про чёрный народ. Если б не нашёл здесь людей, я бы погиб совершенно». Так или иначе, художественное пространство у Позднякова — это русский лимб, по которому бродят нищие, жандармы и святые, а над ними играет музыка Вагнера, или русская сансара. Свою версию отечественного колеса сансары Никита непосредственно представил в одной из работ. Все шесть миров в русском колесе по мнению художника низшие. Мир животных представляет собой религиозные институции, мир голодных духов – рабочих, получающих крохи за свой труд на заводе, мир адских существ – тюрьма. Миры, считающиеся традиционно высшими, здесь уравниваются с низшими. Мир людей, мир желаний в буддизме, становится миром алкоголя, мир богов – кладбищем, а мир полубогов – миром коммунизма, который художник называет религией зависти.
Эта смесь христианской и буддистской образности в творчестве Позднякова имеет характерный для русской экзистенции оттенок – с одной стороны существует благородная истина, что всё бытие есть страдание, а с другой стороны христианское жертвенное принятие этих страданий, как данного свыше креста, который нужно нести, а не избавляться, как учил Гаутама. В общем, как говорит художник, «не пытайтесь покинуть Омск». При этом, несмотря на то, что О.М.С.К. – отдалённое место ссылки каторжных, «Омская тоска» (название персональной выставки Позднякова) – тоска специфического характера, щемящая сердце, но и наполненная духовным светом.
Анна Спирина
Июнь 2019