Современные технологии для художника — это такой же материал, как холст или бумага. Технологии позволяют художникам вырабатывать новый изобразительный язык, переосмыслять известные визуальные образы и создавать новые смыслы.
Медиа-арт включает в себя такие направления как digital art, компьютерная графика, робототехника, нет-арт и многое другое. В мире появляется все больше направлений высшего образования, на которых готовят художников в сфере медиа-арта. Действительно, работа с современными технологиями требует совершенно иного подхода и взгляда, чем работа в сфере традиционного визуального искусства. Грань между видами искусств размывается и создание инсталляции зачастую превращается в режиссуру, где художник руководит целой командой, которая помогает притворять в жизнь его замысел.
Медиа-арт художник должен обладать достаточно широким взглядом, чтобы учитывать возможности художественной системы, технологических возможностей и социально-культурного контекста. Не только идея может теперь выражаться в новых формах, но и новые формы неизбежно порождают новые идеи. Наступил тот момент, когда технологии больше не являются для художников самоцелью, и мы можем видеть произведения, наполненные серьезным концептуальным нарративом.
25 января в Санкт-Петербурге на нескольких площадках состоялось торжественное открытие 10-ого международного фестиваля Киберфест, одного из крупнейших международных фестивалей медиа-искусства. Главные цели фестиваля — это популяризация медиа-искусства, развитие новых форм взаимодействия искусства и высоких технологий, а также создание профессиональных связей между художниками, кураторами, инженерами и программистами по всему миру.
—
Мы поговорили с Айатом Тюлюбеком (Ayatgali Tuleubek) из Норвегии, который представил на Киберфесте в академии им. Штиглица свою работу «Ууууу-ууутешь» («Sooooooo….ooothe»). Инсталляция Айата посвящена исследованию тепла во всех его формах. С точки зрения человеческих чувств это призыв увидеть его как свойство близости и пространственного опыта. Но идея тепла, безусловно, в огромной мере связана также с энергией и энтропией.
АТ: Каждый зритель воспринимает инсталляцию по-своему. И я всегда оставляю место для интерпретации. Я никогда не загадываю как она будет воспринята зрителем, и не пытаюсь навязывать какой-то определённый шаблон восприятия. Кого-то больше всего здесь задевают арбузы, например, хотя они больше служат противовесом.
У меня был такой случай, я обрабатывал видео в свой студии. А студия была очень холодная, там было около 15 градусов тепла всего. И я пошёл домой, а когда вернулся на следующий день, там было тепло! Маленький лаптоп согрел помещение! Это показалось мне удивительным, и этот случай послужил отправной точкой для размышления о тепле, о взаимоотношении человека с технологическими девайсами. То есть все эти идеи зародились из работы с технологиями.
В тексте к инсталляции есть слово энтропия. Что вы имели в виду, говоря об энтропии, относительно тепла?
АТ: Энтропия — это понятие, которое интересно тем, что имеет массу интерпретаций. В моей работе понятие тепла не только сенсорное и технологическое. Мне было интересно подумать о тепле в контексте социальном. Как отсутствие тепла влияет на человека, на социум? Например, много суицидов случается именно зимой или осенью. Тепло во многих культурах играет особенное значение, особенно в северных — скандинавских, например. Ну и, конечно, в фундаментальной физике энтропия тесно связана с теплом. Тепло порождает беспорядок.
Вы работаете с технологиями, и здесь представлено немало объектов интерактивного искусства, которые требуют взаимодействия со зрителем. Что вам интереснее, интерактивное искусство, с которым взаимодействует зритель, или когда сам объект взаимодействует со зрителем?
АТ: Я бы не свёл этот вопрос к взаимодействию. Мне интересно использовать технологии не как инструмент передачи для визуальных образов, чувств или эмоций. Мне интересно исследовать технологии именно с критической точки зрения: какой эффект технологии производят на нас, как они влияют на человека в социальном контексте и в личном, повседневном контексте. Интерактивность для меня не является самоцелью. Мне интересно зарождение новой эстетики.
Вы наблюдаете за тем, как люди рассматривают вашу инсталляцию. Насколько они готовы оценивать это как искусство, а не как аттракцион?
АТ: Для меня не будет важным, если кто-то скажет, что моя работа — это не искусство. Я стою здесь сейчас, возле инсталляции, и мне интересно наблюдать, как смотрят на неё посетители, извлекают ли они что-то для себя. Есть те, кто выходят и говорят: «тут я ничего не понимаю!». Но я специально не стараюсь все полностью объяснить: что это и как это работает. Когда, например, человек выходит после просмотра, ничего не понимает, но чувствует что в этом что-то есть, и потом об этом долго думает — значит, его зацепило. Вот это действительно важно. Значит, это как-то повлияло на него.