Белый куб| Выпуск второй

Сегодня мы попытаемся понять корни разочарования и фрустрации, которая наступает у многих людей, посетивших выставку современного искусства. И поэтому мы поговорим о кулинарии.

Представьте себе что вы пошли в магазин покупать суп в банке. Да, прям как на картине у Энди Уорхола «кэмпбелл суп». И вот вы значит идете по улице в супермаркет, помахивая авоськой и мечтаете о заветном супчике. И у вас есть определенные о нем представления.

Вообще так уж устроен наш мозг что с самого нашего детства мы создаем определенные стереотипы восприятия того, что нас окружает. Нам так проще ориентироваться в окружающем мире. То есть к каждому объекту — реальному или сконструированному нашим сознанием, у нас есть определенные требования. Когда мы видим нечто, мы первым делом определяем что это, потом определяем к чему этот объект относится, и используем заранее сформированные в голове подходы к объектам такого типа. Конечно, мы воспринимаем многое непосредственно, и всё же для того чтобы определить какие критерии оценки того или иного явления или объекта нам надо использовать, мы используем эти самые стереотипы восприятия. К сожалению, часто бывает так, что эта удобная система классификации всего и вся — которая помогает нам быстро оценивать происходящее вокруг нас, приводит к упрощению процесса восприятия. Увидел, повесил ярлык и дальше уже никакого анализа не происходит. Классический пример — это ксенофобия, когда человека только по его национальности заранее наделяют определенными человеческими качествами, которыми он на самом деле не обладает.

Так вот такие стереотипы в более тонкой форме у нас существуют почти по любому поводу. И даже самый образованный человек пользуется этой системы классификации, сравнения и систематизации для выработки стратегии поведения, отношения к чему либо и главное — выработки критериев оценки для разных вещей. Если совсем просто: небо должно быть голубое, если оно зеленое — тут явно какой-то непорядок.

В сегодняшнем разговоре для нас особенно важно то, что часто эта система дает сбой и мы определяем воспринимаемый объект не в ту группу, и применяем к нему стереотипы восприятия, критерии оценки, которые на самом деле, к нему совершенно не подходят.

Вернемся к супчику. Вы уже дошли до супермаркета, купили суп и вернулись домой. Поковырялись с баночкой и таки открыли её. А там! Внезапно не суп, а овощное рагу. Вы человек взрослый и суп от овощного рагу отличаете с легкостью. Итак, что вы чувствуете? Да. Во-первых Это Фрустрация — негативное психическое состояние, обусловленное невозможностью удовлетворения тех или иных потребностей. Разочарование — вы же суп хотели, знали чего ждете, у вас были критерии того, как суп должен выглядеть. А тут совсем не то.

Во вторых злость — что они там вообще себе думают на этой фабрике по производству супов?!

Но потом вы конечно смиритесь с судьбой и съедите рагу. Тем более, что оно весьма съедобное.

Итак, а теперь представьте фантастическую ситуацию, что вы вообще никогда ничего кроме супа не ели, и вам с детства говорили, что еда — это суп. И всё. Ни котлеток пожарских, ни пирожков с капустой. Только суп. И в этом случае, открыв банку и обнаружив там рагу, у вас не то что фрустрация случится, а вообще полнейший когнитивный диссонанс — вы вообще не поймете что там лежит.

Вот именно такие чувства испытывают большинство людей, пришедших на выставку современного искусства.

А все почему? Потому что есть у них такой стереотип — они пришли в музей или галерею и там должны быть картины в рамах, на картинах что-то типа академической живописи, на худой конец экспрессионизм. Но когда они там видят инсталляцию из сантехнических труб, или картины на которых геометрические фигуры разных цветов и больше ничего — у них та самая фрустрация  и наступает.

А все потому что им с детства говорили, что вся еда — это суп. А все остальное — это не еда.

Все мы были маленькими. И в семьях наших нас в Эрмитаж водили, картины показывали. До импрессионистов и то не всех доводили. Потом еще школа, где у некоторых МХК было. Предмет — Мировая художественная культура.

И там После Малевича вообще ничего чаще всего словно и не было. Ну то есть для многих на этом история искусства и завершилась. Рисовали себе живописцы красоту всякую, пришел такой пафосный Малевич, квадрат нарисовал — и всё, на этом живопись закончилось. Точку поставил. Причем, на таком уровне примерно это и излагается.

Отмечу, что люди вообще с пониманием живописи не рождаются. Если вы посмотрите как дети бегают по залам русского музея — вы поймете что им до всего этого многовекового наследия вообще дела нет. Их долго учат, объясняют и у них складывается стереотип восприятия: Живопись должна выглядеть вот так. А есть ли что-то еще? Рассказывали ли вам про это в детстве? Чаще всего — нет.

И чувства людей, которые с детства усвоили как должно выглядеть изобразительное искусство, понятны, когда они видит в музее не знакомую им по свойствам картину, а некую инсталляцию, например. Плохо то, что дальше чаще всего они поступают как люди с ксенофобией — вещают ярлык «это не искусство» и идут дальше, не задумываясь. Увы, выглядит это как ограниченность рамками стереотипов.

Словом, объяснение фрустрации налицо.

Но это еще не всё. Дело в том, что и с классической живописью-то не все так просто. Вот остановите среднестатистического прохожего, покажите ему репродукцию какую-нибудь знаменитую — Сватовство майора художника Федотова, например. И попростите рассказать что он вообще видит. Ну про сюжет он вам еще может скажет что-нибудь. А про цвета, краски, композицию — уже скорее всего нет. Если только — красиво. Иначе говоря, он воспринимает живопись как некий зафиксированный сюжет с определенной эстетикой и не более того. Можно ли сказать что этот человек понимает что-то в этой картине? Да, но на сколько глубоко? Разве только это вкладывал в картину Художник? И стоило ли так стараться, ели в итоге зритель считывает только сюжет?

Но тут прохожий хотя бы знает, что эта картина такая как полагается — ему вот с детства говорили что так картины и должны выглядеть.

Один раз я ходила со студентами по выставке, и там весели живописные полотна, а в другом зале всякое разное  — плакаты, открытки… И вот одна студентка на полном серьезе  подошла к открыткам и стала говорить примерно следующее: ну это это за халтура! Вот в первом зале полотна живописные — высший класс, художник постарался! А это что за маленькие финтифлюшки с надписями?

Тогда я впервые задумалась над тем, что у людей, которые не могут определить жанр живописи, его стиль и хотя бы примерное время его создания — не может быть адекватных критериев его оценки. Они всю еду судят по тем характеристикам, которые присущи супу. Говоря метафорой из начала передачи.

На уровне пейзаж или портрет всё в порядке. Это в школе объяснили. А вот открытку от сюжетной картины уже не все могут отличить, если открытка висит в музее. Точнее — понять что вещи эти разные, с разным назначением, взывающие к разным чувствам. Задачи у этих вещей разные. И говорят они о разном и поэтому сравнивать их — дело бессмысленное и вредное. Для того, чтобы адекватно их оценить, нужно понять, что открытка — это открытка, советского времени, а картина — это картина xix века, выполненная в стиле импрессионизма. Соответственно, только определив к чему эти объекты относятся мы сможем сформулировать критерии, по которым нам нужно оценивать эти вещи и оценить их уже более адекватно.

Вывод из этого такой: судить о современном искусстве в самом широком смысле этого слова, оценивая его по критериям академической живописи — так же абсурдно, как пытаться оценить собаку по меркам паука. Однако, так зачастую и происходит, хотя люди так это не формулируют для себя — это происходит на подсознательном уровне. Поэтому «я тоже так нарисовать могу» в случае с современным искусством звучит странно, тогда как подобная фраза брошенная по отношению к картине в академическом стиле как минимум унизила бы художника и показала его творческую несостоятельность.

А как искусство дошло до жизни такой, мы поговорим в следующий раз.